Реликт (том 1) [Книги 1–3] - Василий Головачев

Некоторое время Диего колебался между желанием повидаться с женой и обязанностью явиться в погрансектор Даль-разведки, потом все же набрал код службы и выбрался из кабины таймфага уже в Австралии, под Тидбинбиллой.

Ему повезло: первым, кого он встретил, был Нагорин. Диего поздоровался, не подав виду, что удивлен встречей, — врач-универсалист не работал в погранслужбе и мог попасть в этот сектор Даль-разведки лишь случайно или по вызову.

— На ловца и зверь, — мрачновато пошутил Нагорин. — Ты как нельзя более кстати. Хочешь — пойдем со мной, в ИВКе сегодня небольшая пресс-конференция по поводу последних событий, для тебя она представляет несомненный интерес.

— Но… — неуверенно начал Диего, подумал и, решив, что два-три часа роли не играют, он не на дежурстве, добавил: — Согласен.

Через несколько минут они выходили из таймфага Института внеземных культур, расположенного на территории Рязанского парка Победы. Нагорин, хорошо знакомый с системой лифтов комплекса, уверенно вывел Диего в демонстрационный зал отдела внеземных технологий, представляющий собой полусферическое помещение со встроенным в него инженерно-техническим обеспечением. Зал был невелик, но кто-то включил видеопласт и зал казался бесконечным. Диего с трудом отыскал в этом «колоссальном» пространстве знакомые лица.

Пинегин с заметной радостью сжал его руку. Торанц тоже несколько оживился, отбросив на время свою обычную внешнюю сумрачность.

— Рад. Не ожидал, что отпустят так скоро. Подлечили?

— Еще как! — улыбаясь, ответил Диего. — К работе готов.

— Ну, уж сразу и к работе, — засмеялся Пинегин. — Я вижу, Игорь зацапал тебя где-то по пути в секториат?

Диего смущенно кивнул.

Теперь уже смеялись все.

— Сегодня у нас обсуждение выводов спецкомиссии по делу сверхоборотня, — сказал Пинегин. — У специалистов Института есть к тебе масса вопросов.

— Вряд ли от моего рассказа что-то станет понятнее, — усмехнулся Диего. — Вот у меня вопросов наверняка больше. Кстати, где Грехов?

Пинегин отвел его в сторону.

— Он дома, в Деснянске. Врачи и на этот раз не сплоховали. После совещания съезди к нему.

Диего удивился тону начальника отдела и внимательно посмотрел на его вспухшие желваки щек.

— В чем дело? Ты какой-то…

— Какой? — Пинегин встретился взглядом с Диего и отвел глаза. — Я такой же, как и всегда. А вот Габриэль… ему, наверное, уже не работать в отделе безопасности, а может, и вообще в Управлении.

Диего отстранился, недоверчиво покачал головой, но сказал не то, что хотел:

— Полина?

— Нет, не в ней дело, он сам… Да и сколько можно? Катастрофа на Чаре, потом Тартар, потом сверхоборотень дважды… не слишком ли много для одного человека? Даже если это Грехов?

— Много, — согласился Диего задумчиво. — И все же…

— Вот и расспроси его. — Пинегин отвернулся. — Кажется, сейчас начнем. Пошли сядем.

Они выбрали кресла неподалеку от пульта управления всей техникой зала. Говор двух десятков человек постепенно стих. К пульту подошел Сергиенко, повернулся к слушателям.

— Сначала о фильме, снятом Виртом внутри оборотня, — неторопливо начал он. Ослепительно белая рубашка подчеркивала его густой загар, как и белые брюки. — Первая загадка — серый человек.

Большой виом зала заполнился радужным туманом и воспроизвел изображение серого существа, встреченного Диего в шахте.

— До сих пор непонятны функции этого монстра. Мнения специалистов разделились. Одни считают, что серый человек — разумный хозяин сверхоборотня, член его экипажа, другие — что он такой же пленник, каким был некоторое время Вирт. Последнюю точку зрения подтверждает встреча Вирта с одним из похищенных оборотнем людей, Виктором Батиевским. В связи с этим — загадка номер два: при первом плановом эксперименте, когда мы пытались найти внутри оборотня всех похищенных, люди обнаружены не были. Откуда там появился Батиевский? Вывод комиссии: считываемая оборотнем полная информация обо всех биопараметрах живого существа хранится в памяти оборотня и он по ней способен воссоздавать любое существо, захваченное им когда-то в космосе.

— Слишком уж экстравагантно, — прошептал Диего на ухо Пинегину. — Не проще ли оборотню хранить самих людей, а не информационные копии? Я бы все же попытался заставить его вернуть всех наших.

— Пытались, и не раз, — ничего…

Сергиенко переждал легкий шумок, пробежавший по рядам кресел.

— Третья загадка — светящийся «лес», по которому Диего Вирт путешествовал около получаса. «Лесу» подходит лишь одно объяснение: оборотень показал нам материальное воплощение каких-то математических структур, которым в природе ничто не соответствует. К сожалению, более точно сегодня я ответить не могу, не хватает информации. Очевидно, в зоне «леса» могли изменяться очень многие параметры среды: плотность и виды излучений, полей, но в скафандре Диего не было регистрирующей аппаратуры. Он шел в первую разведку, и никто из нас не мог предположить, чем она закончится.

В качестве примера интерпретации этой части фильма приведу мнение Института математики высших пространств: сверхоборотень изобразил часть формулы эс-узлов Шеннона. Для тех, кто не является специалистом в данной области науки: математика эс-узлов Шеннона применяется в теории ТФ-связи.

Сергиенко сменил изображение — и Диего снова ощутил себя стоящим в диковинном, багрово светящемся «лесу», переплетенном «лианами», с толстыми и тонкими «ветвями» и выступающими «корнями»… Присутствующие в зале рассматривали «лес», тихо переговаривались. Многие записывали картину на ручные инфоры. Потом Сергиенко выключил виом и с усмешкой сказал:

— Иногда становится обидно, что ум человеческий имеет пределы. Все, что мы можем понять, есть комбинация реальных величин. Но ведь, наверное, могут быть и такие величины, которых мы просто не в состоянии воспринимать? Впрочем, я отвлекся. Как говорили в старину: вернемся к нашим баранам.

Следующая загадка — пейзаж невероятного по масштабам мира. Большинство ученых склоняется к тому, что сверхоборотень показал нам ландшафт системы, гораздо более сложной, чем планета. И не только более сложной, но и во много раз большей.

Стены зала исчезли, люди оказались в странном, перекрещивающемся в самом себе, бесконечном краю, насыщенном чужой, непривычной для восприятия жизнью. В мире, в котором терялось представление пространства и собственное тело казалось ничтожней комариного крыла…

— По оценке универсальных машин, диаметр данной системы достигает двух миллионов километров, объем — около четырех миллиардов мегаметров! То есть, система — больше Солнца!